Аналитический клуб

Как мы видели, старовавилонский период истории Месопотамии завершился вскоре после 1600 г. до н.э. касситским завоеванием. Коренным местом обитания касситских племен были горные местности Западного Ирана — в верховьях р. Диялы и ее притоков у северо-западных пределов Элама. Были ли они здесь автохтонами или пришельцами, неизвестно. Ничего нельзя сказать также и о возможных родственных связях касситов с другими народами древности; ясно только, что они не были индоевропейцами. По долине р. Диялы касситы совершали набеги на Месопотамию в конце периода I Вавилонской династии. Одна из групп касситских племен еще в XVIII в. до н.э. продвинулась даже в Северную Месопотамию и обосновалась здесь в Ханейском царстве (на среднем Евфрате у устья р. Хабур). По-видимому, вожди касситских племен сначала служили местным правителям, но затем сами захватили власть и сделались царями. В этом качестве они и вошли в позднейшие списки касситских царей Вавилонии, хотя до воцарения в Вавилоне им было еще далеко. Лишь после разгрома его хеттами в 1595 г. до н.э. Вавилон достался касситам.

От XVI—XV вв. из Месопотамии до нас дошло очень мало документов. Первым известным нам касситским царем Вавилона был Агум II (XVI в. до н.э., второй по счету династии, которая первоначально правила в Хане). Он правил уже обширной территорией, куда входила Южная Месопотамия, кроме Приморья, а также горные области за Тигром, хотя «царем Шумера и Аккада» он себя не титуловал.

Около этого же времени народ хурритов создал на территории Верхней Месопотамии новое царство — Митанни, о котором речь шла ранее (лекция 8).

От первой четверти I тысячелетия до н.э. до нас дошел любопытный документ — перечень войн и мирных договоров между Ассирией и Вавилонией (так называемая «Синхроническая история»). Из этого документа видно, что преемник Агума II, Бурна-Бурариаш I, около 1510 г. заключил на среднем течении р. Тигр мирный договор с правителем Ашшура. Следовательно, касситская Вавилония имела с этим городом-государством общую границу. Еще через два поколения, около 1450 г., Улам-Бурариаш, брат касситского царя Каштилиаша II, покорил Приморье и убил его последнего правителя. После смерти брата он, видимо, стал царем Вавилонии и, таким образом, вновь объединил всю Нижнюю Месопотамию в единое государство. Теперь касситские цари уже именуют себя «царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь касситов и царь Кар-Дуниаша» (Кар-Дуниаш — касситское название Нижней Месопотамии, употреблявшееся затем в течение нескольких веков). Они завязывают дружественные отношения с Египтом, впрочем, держатся несколько заискивающе. Отношения с Ашшуром складываются весьма сложно: правители Ашшура были то данниками касситов, то врагами, то союзниками и даже родичами.

Касситский царь Куригальзу Старший (начало XIV в. до н.э.) создал царскую резиденцию, отдельную от Вавилона, построив себе г. Дур-Куригальзу («Крепость Куригальзу»), Вавилон при этом получил освобождение от общегосударственных налогов и стал привилегированным самоуправляющимся городом. Еще раньше, видимо при I Вавилонской династии, подобную привилегию получил Сиппар, около 1250 г. — Ниппур, а позднее и другие важнейшие города(Недавно в Армянской ССР, на городище Мецамор, в коллективном погребении XI (?) в. до н.э., были найдены касситские вещи: художественно исполненная, как будто новая, вероятно эталонная, весовая гирька с надписью от имени Улам-Бурариаша еще без царского титула к цилиндрическая печать с надписью по-египетски (!): «Куригальзу, царь Сепаара». Сенаар — одно из древних названий Вавилонии, видимо, западносемитского происхождения, употребляемое, между прочим, в Библии. Эти находки ставят перед историком интересные и пока не разрешенные проблемы.— Примеч. ред.).

С середины XIV в. до н.э. в Вавилонии, видимо, происходит оживление экономики, на что указывает увеличение числа деловых и хозяйственных документов. Археологически засвидетельствовано проведение новых каналов, запустение старых и возникновение новых населенных пунктов. Но затем ашшурский правитель Ашшур-убаллит I вмешивается в династические распри в Вавилонии и дважды сажает па вавилонский престол своих ставленников. Попытка Вавилонии в дальнейшем вести войны против Ассирии, сначала успешные, позже кончилась неудачей, и касситские цари вынуждены были согласиться на контроль ассирийского царя Ашшур-нерари I над вавилонскомитаннийской торговлей. Зато с Ассирией был установлен мир, обещавший быть прочным, и вавилонский царь Куригальзу Младший (1333—1312 гг. до н.э.) сумел одержать победу в войне с Эламом, захватив Сузы и другие города.

Однако это был лишь временный успех, и вскоре в Эламе вновь создается независимое и могущественное государство. Вообще политическое положение стало дальше складываться не в пользу Вавилонии. На севере теперь уже существовало мощное Ассирийское царство, все время расширявшее свою территорию и грозившее отрезать Вавилонию от торговых путей. С востока, как уже отмечалось, угрожал Элам. Наконец, с запада, где касситам удалось было избавиться от скотоводческих. племен амореев, стали надвигаться из степей новые кочевью племена — ахламеи, или а'ламеи, которые обычно обозначаются в науке как арамеи(Имя Арама в качестве племенного предка встречается уже в аморейских родословиях; в Библии арамми означает «кочевник», а термин «Арам» придается как эпитет областям, где правили династии из кочевников; в средние века население, которое в науке сейчас обозначается как арамейское, называло себя «сирийцами» или «халдеями», а термин «арамеи» применяли обычно к языческим, кочевым племенам. Потомки древних «арамеев» (в условном научном значении термина) сейчас называют себя «ассирийцами». Древние же ассирийцы были, конечно, не «арамеями», а аккадцами.— Примеч. ред.). Эта последняя угроза оказалась особенно серьезной. Поэтому предпринимаются попытки установить между тремя «традиционными» великими державами — Египтом, Хеттским царством в Малой Азии и Вавилонией — союз, направленный прежде всего против Ассирии и кочевников. Союз этот, однако, не удался. В середине XIII в. до н.э. эламский царь Шильхак-Иншушинак совершил опустошительный набег на Вавилонию, а почти сразу же вслед за ним явился ассирийский царь Тукульти-Нинурта I. Ассирийцы наголову разбили касситско-вавилонское войско, а царя Каштилиаша захватили в плен и в цепях увели в Ашшур. Затем пал Вавилон, его храмы и дворцы были разграблены, а статую бога Мардука увезли в Ассирию, где он, впрочем, пользовался большим почетом.

Семь лет спустя вавилоняне вновь обрели независимость, а новый касситский царь, Адад-шум-уцур (около 1187 г. до н.э.), сумел, в свою очередь, вмешаться в дела Ассирии и посадить там на престол своего ставленника. В середине XII в., напротив, Вавилония подверглась новому нашествию сначала ассирийцев, а затем эламитов. Особенно тяжким было второе. Около 1158 г. эламский царь Шутрук-Наххунте вторгся в долину р. Диялы. Затем он переправился через Тигр и захватил ряд городов, разрезав Нижнюю Месопотамию пополам. Касситский царь был низложен, а Вавилония отдана под власть эламского наместника. Города Месопотамии подверглись ужасающему разгрому и грабежу(Дошедшая до нас стела с Законами Хаммурапи, а также стела царя Маништушу были увезены эламитами в Сузы, где впоследствии и были найдены археологами.), а сверх того еще и обложены данью. Вавилоняне пытались оказать сопротивление, которое было беспощадно подавлено. При царе Шильхак-Иншушинаке (ок. 1150— 1120 гг. до н.э.) Эламская держава настолько усилилась, что этот царь вел войны глубоко внутри Иранского нагорья, а также совершил поход через Аррапхэ до пределов Ассирии. Лишь позднее, воспользовавшись внутренними смутами в Эламе, новый предводитель вавилонян провозгласил себя царем, но столицей своей сделал Иссин (II династия Иссина). При этой династии, наиболее выдающимся представителем которой был Навуходоносор I (1126—1105 гг. до н.э.), начался новый, хотя и кратковременный подъем Вавилонии. Ей даже удалось подчинить Ассирию и, в свою очередь, разгромить Элам, надолго выведя его из политической игры. Но всем этим успехам положили конец сначала поражение от ассирийцев, а затем массовое, вторжение южноарамсйских кочевых племен (халдеев). На этом и закапчивается первый этап древности в Южной Месопотамии.

Средневавилонское общество.

Наиболее типичным документом, дошедшим до пас от касситского и послекасситского периодов, является кудурру—акт о пожаловании тому или иному лицу более или менее значительного участка земли из царского фонда, иногда вместе с освобождением от тех или иных поборов и повинностей. Такое пожалование, строго говоря, не было дарением, а лишь выдачей земли во временное пользование. Передача ее в дальнейшем по наследству подлежала утверждению царем. Однако постепенно эта земля стала рассматриваться как частная собственность, тем более что сами цари, которым надоели бесконечные споры о наследственных правах, стали передавать землю «на вечные времена». Таким образом, наряду с общинными землями появились земли, находящиеся в частной собственности, но вне юрисдикции общинных властей. Впрочем, ведение самостоятельного мелкого хозяйства было ещё невозможно, и новые собственники стремились объединяться в новые общинные структуры—«дома», или «братства». Значительные земли, а также целые селения (вернее, причитающиеся с них поборы и повинности) отдавались также храмам. Все эти новые явления связаны с распадом: государственного хозяйства с его громоздким и дорогим административным аппаратом. На смену ему пришло взимание налогов и повинностей со всего (или с большей части) населениям. Разница же между общинниками и держателями царских земель постепенно стерлась — и те и другие фактически превратились в частных хозяев, в одинаковой степени облагаемых налогами и повинностями. Этот процесс ускорялся еще и тем, что из-за засоления старых орошаемых земель их приходилось покидать и осваивать новые, которые царь считал своими и где новые каналы прокладывались за счет царских налогов и повинностей. С другой стороны, города, как уже отмечалось, получали привилегии, превращаясь в автономные единицы. Теперь возникает новое деление общества: с одной стороны, привилегированные, освобожденные от общегосударственных налогов и повинностей граждане городских общин, а также крупные землевладельцы, получившие такое же освобождение, с другой же — неполноправное, обложенное налогами и повинностями, жившее в большинстве случаев на царской земле сельское население Формирование этой новой структуры общества еще только началось, а полное свое завершение оно получило в I тысячелетии до н.э.

Царское хозяйство в средневавилонский период по перечисленным причинам практически сходит на нет. До нас дошло довольно значительное количество документов из храмовых хозяйств (к сожалению, они еще плохо изучены). Из этих документов видно, что и храмы собственного хозяйства практически не вели. Храмовые архивы состоят из приходных и расходных ведомостей. В первых записываются доходы от приписанного к храмам подневольного «люда» (амелуту). Поступления эти называются «уроком», но храмовые работники все же вели свое самостоятельное хозяйство, хотя, по всей видимости, не были его собственниками. С социально-экономической точки зрения такие работники храмов должны рассматриваться как разновидность рабов-илотов. В расходных ведомостях фиксировались натуральные выплаты жрецам и ремесленникам храма.

К концу рассматриваемого периода начинают вновь возрождаться товарно-денежные отношения, причем весьма интересно, что всеобщим мерилом цен теперь служит не серебро, а золото. Причины этого изменения пока неясны, да и на практике золотом почти никогда не платили. Расплачивались зерном или другими товарами, иногда серебром или медью, лишь указывая их стоимость в золоте.

Вновь и теперь, видимо, уже беспрепятственно развивается ростовщичество с его неизбежным последствием — долговой кабалой. Но теперь это не временное рабство, а постоянное, даже для свободнорожденных граждан.

Таким образом, положение беднейших слоев населения резко ухудшилось. Неудивительно поэтому, что не только рабы или храмовые плоты, но даже полноправные общинники бежали из своих мест, превращаясь в изгоев — хапиру. Эти разноплеменные группы, объединенные общим несчастьем, бродили в предгорьях Загроса и в степи, промышляя мелким скотоводством, случайной работой по найму, а то и разбоем. Хапиру довольно скоро стали известны по всей Передней Азии: это был весьма взрывчатый социальный материал, внушавший немалое беспокойство мелким царькам Сирии и Финикии, но не слишком опасный для Касситского царства.

Еще одной важной общественной группой в Вавилонии были воины. Основу касситского войска составляли колесничные части — новый, впервые появившийся род войск. Касситы существенно улучшили конструкцию переднеазиатской боевой колесницы. При изготовлении этих колесниц использовалась кооперация ремесленников нескольких профессий и самой высокой квалификации: столяров, медников, кожевников, оружейников. Усовершенствованию подвергалось и другое вооружение: появились чешуйчатые панцири для пехоты, а также броня для лошадей, мощные луки и т.п. Однако неправильно видеть в касситских колесничных некую «феодальную» аристократию. Действительно составляя привилегированную часть войска, они тем не менее находились на полном содержании у царя, получая от него коней, колесницы и вооружение.

Город-государство Ашшур и возникновение Ассирийского царства.

Города, впоследствии составившие ядро ассирийского государства (Ниневия, Ашшур, Арбела и др.), до XV в. до н.э., по-видимому, не представляли собой единого политического или даже этнического целого. Более того, в XV в. не существовало даже и самого понятия «Ассирия». Поэтому встречающееся иногда применительно к державе Шамши-Адада I (1813— 1783 гг. до н.э.) обозначение «староассирийская» ошибочно: Шамши-Адад I никогда и не считал себя царем Ашшура, хотя позднейшие ассирийские царские списки (I тысячелетие до н.э.) действительно включают его в число ассирийских царей.

Ниневия первоначально, по-видимому, была хурритским городом. Что же касается города Ашшур, то его название, очевидно, семитское, и население этого города было в основном аккадским. В XVI—XV вв. до н.э. эти города-государства зависели (иногда лишь формально) от царей Митанни и касситской Вавилонии, но уже с конца XV в. правители Ашшура считали себя независимыми. Они, как и вообще верхушка горожан, были весьма богаты. Источником их богатств служила посредническая торговля между югом Месопотамии и странами Загроса, Армянского нагорья, Малой Азии и Сирии. Одним из важнейших предметов посреднической торговли во II тысячелетии до н.э. были ткани и руды, а ее центральными пунктами — Ашшур, Ниневия и Арбела. Здесь же, возможно, происходило очищение серебро-свинцовых руд. Не исключено, что через те же центры шло и олово.

Ашшур был центром сравнительно небольшого номового государства. В XX—XIX вв. до н.э. он был исходным пунктом для международной торговли, тесно связанным с другим торговым центром — Канишем в Малой Азии, откуда Ашшур ввозил серебро. После завоевания Верхней Месопотамии Шамши-Ададом I, а восточной части Малой Азии — хеттскими царями торговые колонии в Малой Азии (о которых подробнее см. в лекции 10) прекратили свое существование, но Ашшур продолжал сохранять большое хозяйственное и политическое значение. Правитель его носил титул ишши'акку; его власть практически была наследственной. Он был, видимо, верховным землеустроителем и председателем общинного совета. Из состава совета выдвигались ежегодно сменяемые лимму — эпонимы года и, возможно, казначеи. Постепенно состав совета все больше замещался людьми, близкими к правителю. Сведений о народном собрании в Ашшуре нет. С усилением власти правителя значение органов общинного самоуправления все больше падало.

Территория ашшурского нома состояла из мелких поселений — сельских общин; во главе каждого стояли совет старейшин и администратор — хазанну. Земля была собственностью сельской общины и подлежала периодическим переделам между семейными общинами, т.е. «большими семьями». Центром такой семейной общины являлась укрепленная усадьба — дунну. Член территориальной и семейной общины мог продать свой надел, который вследствие такой продажи выбывал из состава семейно-общинной земли и становился личной собственностью покупателя. Но сельская община контролировала подобные сделки и могла заменить продаваемый участок другим, из запасного фонда. Сделка также должна была утверждаться царем. Все это показывает, что товарно-денежные отношения в Ашшуре развивались быстрее и зашли дальше, чем, например, в соседней Вавилонии,— следствие давнего вовлечения ашшурцев в международный товарооборот и накопления денежных средств. Отчуждение земли здесь уже стало необратимым. Следует отметить, что покупаются иногда целые хозяйственные комплексы — усадьба с полем, домом, гумном, садом и колодцем, всего от 3 до 30 га. Скупщиками земли были обычно ростовщики, занимавшиеся также и торговлей. Это последнее обстоятельство подтверждается тем фактом, что «деньгами» служит, как правило, не серебро, а свинец, причем в очень больших количествах (сотни килограммов) . Рабочую силу для своих новоприобретенных земель богачи добывали посредством долговой кабалы: заем выдавался под залог личности должника или члена его семьи, причем в случае просрочки платежа эти люди считались «купленными за полную цену», т.е. рабами, хотя бы до этого они являлись полноправными общинниками. Существовали и другие средства закабаления, такие, как «оживление в беде», т.е. помощь во время голода, за которую «оживленный» подпадал под патриархальную власть «благодетеля», а также «усыновление вместе с полем и домом». Поэтому в руках немногих богатых семей концентрировалось все больше земли, а общинные земельные фонды таяли. Но общинные повинности по-прежнему лежали на сильно обедневших домашних общинах. Владельцы новообразованных имений жили в городе, а общинные повинности за них несли зависимые жители селений. Ашшур теперь именуется «город среди общин» или «община среди общин», а привилегированное положение его жителей позже официально закрепляется освобождением от поборов и повинностей (точная дата этого события неизвестна). Жители сельских общин продолжают платить многочисленные поборы и несут повинности, среди которых первое место занимает воинская.

Итак, Ашшур был небольшим, но весьма богатым государством. Богатство создавало ему возможности для усиления, но для этого необходимо было ослабление главных соперников, которые могли бы в зародыше подавить попытки Ашшура к экспансии. Правящие круги Ашшура уже начали исподволь готовиться к пей, укрепляя центральную власть. В конце XV в. до н.э. была восстановлена разрушенная мнтаннийцами стена «Нового города» в Ашшуре. Воспрепятствовать этому Митанни не смогло. Хотя митанпийские и касситские цари продолжают считать ашшурских правителей своими данниками, эти последние завязывают прямые дипломатические отношения с Египтом. С начала XIV в. ашшурский правитель называл себя «царем», хотя пока лишь в частных документах, но уже Ашшур-убаллит I (1365—1330 гг. до н.э.) впервые именовал себя «царем страны Ассирии» в официальной переписке и на печатях (хотя все еще не в надписях), а египетского фараона называл своим «братом», подобно царям Вавилонии, Митанни или Хеттской державы. Он принял участие в военно-политических событиях, приведших к разгрому Митанни, и в дележе большей части митаннийских владений. Ашшур-убаллит I неоднократно вмешивался также и в дела Вавилонии, участвуя в династийных распрях. В дальнейшем в отношениях с касситской Вавилонией периоды мира сменялись более пли менее серьезными столкновениями, в которых Ассирия часто терпела поражение, особенно в конце XIV в. до н.э. Зато ассирийская территория неуклонно расширялась на запад (верхний Тигр, «страна субареев»)(Так в это время назывались области с хурритоязычным населением.) и на восток (горы Загрос).

Рост влияния царя сопровождается падением роли городского совета. Царь превращается фактически в самодержца. Адад-нерари I (1307—1275 гг. до н.э.) к своим прежним должностям, положенным ему как ашшурскому правителю, добавляет еще и должность лимму — казначея-эпонима первого года своего правления. Он же впервые присваивает себе титул «царь множеств» и, таким образом, является подлинным основателем Ассирийской (Среднеассирийской) державы. В его распоряжении имелось сильное войско, основу которого составляли царские люди, получавшие за службу либо специальные земельные наделы, либо только паек. В случае необходимости к этому войску присоединялось ополчение общин. Адад-перари I успешно воевал с касситской Вавилонией и отодвинул границу Ассирии довольно далеко на юг. О его деяниях была даже сложена поэма, но в действительности успехи на «южном фронте» оказались непрочными. Адад-нерари I совершил также два успешных похода против Митаныи. Второй из них завершился низложением митаннийского царя Васашатты, возведением на престол ассирийского ставленника Шаттуары II и подчинением всей территории Митанни (вплоть до большой излучины Евфрата и г. Каркемиша) Ассирии. Однако сыну и преемнику Адад-нерари, Салманасару I (1274—1245 гг. до н.э.), пришлось вновь воевать здесь с митаннийцами и их союзниками — хеттами и арамеями. Ассирийская армия попала в окружение и была отрезана от водных источников, но сумела вырваться и разбить врага. Вся Верхняя Месопотамия была присоединена к Ассирии, а Митанни прекратило свое существование. Салманасар сообщает в своей надписи, что он взял в плен 14400(14400, или «четыре сароса», — круглое число по шумеро-вавилонской системе счета.) вражеских воинов и всех их ослепил. Здесь мы впервые встречаем описание тех свирепых расправ, которые с ужасающей монотонностью повторяются в последующие века в надписях ассирийских царей (начало им, впрочем, положили хетты). Салманасар воевал также против горных племен «уруатри» (первое упоминание о родственных хурритам урартах). Во всех случаях ассирийцы разрушали города, жестоко расправлялись с населением (убивали или калечили), грабили и налагали «знатную дань». Угон пленных в Ассирию практиковался ещё редко, и, как правило, угоняли лишь квалифицированных ремесленников. Иногда пленных ослепляли. Очевидно, потребность в рабочей силе для сельского хозяйства ассирийская знать удовлетворяла в основном за счет «внутренних ресурсов». Главная же цель ассирийских завоеваний в этот период состояла в овладении международными торговыми путями и собственном обогащении за счет доходов от этой торговли путем взимания пошлин, но главным образом за счет прямого грабежа.

При следующем ассирийском царе, Тукульти-Нинурте I (1244—1208 гг. до н.э.), Ассирия уже была великой державой, охватывающей всю Верхнюю Месопотамию. Новый царь дерзнул даже вторгнуться на территорию Хеттского царства, откуда увел «8 саросов» (т.е. 28800) пленных хеттских воинов. Тукульти-Нинурта I воевал также против степных кочевников и горцев севера и востока, в частности с «43 царями (т.е. племенными вождями) Наири» — Армянского нагорья. Походы теперь происходят регулярно, каждый год, но не столько с целью расширения территории, сколько просто ради грабежа. Зато на юге Тукульти-Нинурта осуществил грандиозное деяние — завоевал касситское Вавилонское царство (ок. 1223 г. до н.э.) и владел им более семи лет. Об этом его подвиге была сложена эпическая поэма, а новый титул Тукульти-Нинурты теперь гласил: «могучий царь, царь Ассирии, царь Кар-Дуниаша (т.е. Вавилонии), царь Шумера и Аккада, царь Сиппара и Вавилона, царь Тельмуна и Мелахи (т.е. Бахрейна и Индии), царь Верхнего и Нижнего моря, царь гор и широких степей, царь шубарейцев (т.е. хурритов), кутиев (т.е. восточных горцев) и всех стран Наири, царь, слушающий своих богов и принимающий знатную дань четырех стран света в городе Ашшуре». Титул, как видно, весьма неточно отражает реальное положение вещей, но содержит целую политическую программу. Во-первых, Тукульти-Нинурта отказывается от традиционного титула «ишши' акку Ашшура», но зато именует себя древним титулом «царь Шумера и Аккада» и ссылается на «знатную дань» «четырех стран света», подобно Нарам-Суэну или Шульги. Он претендует также на территории, не входившие еще в состав его державы, а также на главные торговые центры — Синнар и Вавилон и торговые пути в Бахрейн и Индиго. Дабы полностью освободиться от всякого влияния со стороны общинного совета Ашшура, Тукульти-Нинурта I переносит свою резиденцию в специально построенный неподалеку от Ашшура город Кар-Тукульти-Нинурта, т.е. «Торговая пристань Тукульти-Нинурты», явно намереваясь передести сюда центр торговли. Здесь же был сооружен грандиозный дворец — парадная резиденция царя, где он даже принимал в качестве гостей самих богов, т. е. разумеется, их статуи. Специальные указы во всех тонкостях определяли сложнейший дворцовый церемониал. Личный доступ к царю имели теперь лишь немногие особо высокопоставленные придворные (обычно «евнухи). Чрезвычайно суровый регламент определял распорядок в дворцовых покоях, правила совершения специальных магических ритуалов для предотвращения зла и т.п.

Однако время осуществления «имперских» притязаний еще не настало. Традиционная ашшурская знать оказалась достаточно могущественной, чтобы объявить Тукульти-Нинурту I безумным, низложить его, а затем и убить. Новая царская резиденция была заброшена.

Вавилония умело воспользовалась внутренними смутами в Ассирии, и все последующие ассирийские цари (кроме одного) были, видимо, просто-напросто вавилонскими ставленниками. Один из них вынужден был вернуть в Вавилон увезенную Тукульти-Нинуртой статую Мардука.

Впрочем, Ассирия сохранила под своей властью всю Верхнюю Месопотамию, а к моменту вступления на престол Тиглатпаласара I (1115—1077 гг. до н.э.) в Передней Азии сложилась исключительно благоприятная для Ассирии политическая обстановка. Хеттское царство пало, Египет переживал упадок, Вавилония подверглась нашествию южноарамейских кочевников — халдеев. В этой политической обстановке Ассирия фактически оставалась единственной великой державой. Нужно было лишь выстоять среди общего хаоса, а затем вновь приступить к завоеваниям. И то и другое, однако, оказалось куда более трудным, чем можно было предполагать. Племена, появившиеся в Передней Азии в результате этнических передвижений конца II тысячелетия до н.э., — протоармяне («мушки» ассирийских источников), фригийцы, протогрузинские племена, апешлайцы (возможно, абхазцы), арамеи, халдеи и др. — были многочисленны и воинственны. Они вторгались даже в пределы Ассирии, так что для начала пришлось думать об обороне. Но Тиглатпаласар I был, по-видимому, хорошим полководцем. Он очень быстро сумел перейти к наступательным действиям, двигаясь все дальше на север. Ряд племен ему удалось склонить на свою сторону без боя, и они были «причислены к людям Ассирии». В 1112 г. Тиглатпаласар отправился в поход из Месопотамии вверх по левому берегу Евфрата. Точный маршрут этого похода неизвестен, но, по-видимому, он проходил по древнему торговому пути. В анналах сообщается о победах над десятками «царей». В частности, можно предполагать, что, преследуя «60 царей Наири», ассирийское войско вышло к Черному морю — примерно в районе нынешнего Батуми. Побежденные подвергались ограблению, сверх того на них налагали дань, а для обеспечения ее регулярной уплаты брали заложников. Походы на север продолжались и в дальнейшем. Об одном из них напоминает надпись на скале к северу от оз. Ван.

Дважды Тиглатпаласар совершал походы на Вавилонию. Во втором походе ассирийцы захватили и разорили ряд важных городов, в том числе Дур-Куригальзу и Вавилон. Но около 1089 г. ассирийцы были вновь отброшены вавилонянами на свою коренную территорию. Однако главное внимание еще с 1111 г. пришлось уделять арамеям, ставшим чрезвычайно серьезной угрозой. Медленно, но неуклонно они просачивались в Северную Месопотамию. Тиглатпаласар не раз предпринимал походы против них даже к западу от Евфрата. Оп громил кочевников в оазисе Тадмор (Пальмира), перевалил через горы Ливана и прошел Финикию до самого Сидона. Он даже совершил здесь прогулку на корабле и охотился на дельфинов. Все эти деяния принесли ему громкую славу, но их практические результаты были ничтожны. Ассирийцам не только не удалось закрепиться к западу от Евфрата, но даже отстоять территории к востоку от него.

Хотя ассирийские гарнизоны все еще сидели в городах и крепостях Верхней Месопотамии, степь была наводнена кочевниками, перерезавшими все коммуникации с коренной Ассирией. Попытки последующих ассирийских царей заключить против вездесущих арамеев союз с царями Вавилопии тоже не принесли пользы. Ассирия оказалась отброшенной на свои коренные земли, а ее экономическая и политическая жизнь пришла в полный упадок. С конца XI по конец Х в. до н.э. до нас не дошло из Ассирии почти никаких документов или надписей, Новый период в истории Ассирии начался лишь после того, как она сумела оправиться от арамейского вторжения.

Культура и общество Ассирии.

В области литературы, науки и искусства ассирийцы во II тысячелетии до н.э. не создали почти ничего оригинального, полностью переняв вавилонские и частично хурритско-хеттские достижения. В ассирийском пантеоне в отличие от вавилонского место верховного бога занимал Ашшур («отец богов» и «Эллиль богов»). Но Мардук, а также и другие боги общемесопотамского пантеона тоже весьма почитались в Ассирии. Особо важное место среди них занимала грозная богиня войны, плотской любви и плодородия Иштар в двух своих ипостасях — Иштар Ниневийской и Иштар Арбельской. В Ассирии Иштар играла еще и специфическую роль покровительницы царя (ср. легенду о Саргоне Аккадском). У хеттов и, вероятно, митаннийцев был позаимствован литературный жанр царских анналов, но наибольшее развитие он получил позднее, в I тысячелетии до н.э.

Так называемые среднеассирийские законы (САЗ) представляют собой скорее всего не законы государства, а своего рода «научную» компиляцию — свод различных законодательных актов и норм обычного права Ашшурской общины, составленный для обучения и для практических нужд. Всего сохранилось 14 табличек и фрагментов, которые принято обозначать прописными латинскими буквами от А до О. Сохранность их различна — от почти полной до очень плохой. Некоторые фрагменты были первоначально частями одной таблички (C+G). Oни датируются XIV—XIII вв. до н.э., хотя сам текст, видимо, несколько старше.

Своеобразие САЗ проявляется в том, что они соединяют в себе явления весьма архаичные и серьезные нововведения.

К последним относится, например, метод систематизации норм. Они группируются в соответствии с предметом регулирования в очень крупные «блоки», каждому из которых посвящена особая таблица (в ЗХ группировка значительно болей дробная), ибо «предмет» понимается чрезвычайно широко. Так, табл. А (пятьдесят девять параграфов) посвящена различным аспектам правового положения свободной женщины — «дочери человека», «жены человека», вдовы и т.п., а также блудницы и рабыни. Сюда же входят различные правонарушения, совершенные женщиной или против неё, брак, имущественные отношения супругов, права на детей и т.д. Иными словами, женщина выступает здесь и как субъект права, и как его объект, и как преступница, и как потерпевшая. «Заодно» сюда же отнесены действия, совершаемые «женщиной или мужчиной» (убийство в чужом доме— § 10; чародейство — § 47), а также дела о мужеложестве (§ 19—20). Такая группировка, разумеется, значительно удобнее, чем в ЗХ, но и ее недостатки очевидны: воровство, например, оказывается в двух разных таблицах (А, § 1, 3—6 и C+G, § 8), ложные обвинения и ложные доносы тоже попадают в разные таблицы (А и N); такая же участь постигает и нормы, касающиеся наследования (А, § 25—26 и О, § 1—3). Впрочем, эти недостатки очевидны лишь с нашей, современной, точки зрения. Новым по сравнению с Законами Хаммурапи является также чрезвычайно широкое применение публичных наказаний—порки и «царской работы», т.е. своего рода каторжных работ (помимо денежной компенсации потерпевшему). Такое явление для столь ранней древности уникально, потому что в древнем праве наказание обычно рассматривается как удовлетворение потерпевшему, здесь же оно производится явно в интересах государства или общины. Это могло бы объясняться необычайно высоким развитием правовой мысли. Вернее истолковать это обстоятельство как сохранение общинной солидарности, рассматривавшей многие правонарушения, особенно в области земельных отношений или против чести и достоинства свободных граждан, как затрагивающие интересы не одного потерпевшего, по всей общины.

Наряду с этим САЗ, как уже отмечалось, содержат и черты архаические. К ним можно отнести § 10 табл. А и § 2 табл. В+0, согласно которым убийца выдается «хозяину дома», т.е. главе семьи убитого. «Хозяин дома» может поступить с ним по своему усмотрению: убить или отпустить, взяв с него выкуп (в более развитых правовых системах выкуп за убийство не допускается). Такое смешение архаических черт с чертами сравнительно высокого развития характерно как для права, так и для самого среднеассирийского общества, как оно отражено в САЗ.

Ашшур был богатым торговым городом. Значительное развитие товарно-денежных отношений позволило законодателям широко применять денежные компенсации в виде десятков килограммов металла (неясно, свинца или олова, но скорее свинца). Однако при этом существовала долговая кабала на весьма жестких условиях: по истечении определенного срока задолжники считались «взятыми за полную цену», т.е. купленными. С ними можно было обращаться как с рабами, подвергать телесным наказаниям и даже продавать «в другую страну» (А, § 44, В+0, § 3). Земля, как уже упоминалось, служит объектом купли-продажи (табл. В+0, § 6), хотя и под контролем властей. Из деловых документов видно, что община может заменить продаваемый участок земли другим, т.е. частная собственность на землю сочетается с сохранением определенных прав общины.

Патриархальность семейных отношений, очевидная уже из приведенного выше порядка наказания убийц, становится еще яснее при взгляде на те законоположения, которые регулируют семейное право. Существовала еще «большая семья», и власть домовладыки была чрезвычайно широка. Он мог отдавать своих детей и жену в залог, подвергать жену телесным наказаниям и даже наносить ей увечья. «Как ему угодно» он мог поступить и со своей «согрешившей» незамужней дочерью (А, § 56). Прелюбодеяние каралось смертью для обоих его участников: застав их па месте преступления, оскорбленный муж мог убить обоих.

Если он этого не сделал, то по суду на прелюбодея накладывалось такое же наказание, какому муж пожелает подвергнуть свою жену (А, § 15). Женщина могла стать юридически самостоятельной лишь в том случае, если она овдовела и не имеет ни сыновей (хотя бы малолетних, но старше 10 лет!), ни свекра, ни других родичей мужа — мужчин. В противном случае она остается под их патриархальной властью. САЗ устанавливают весьма несложную процедуру превращения наложницы-рабыни в законную жену и узаконения рожденных ею детей (А, § 41), но во всех остальных случаях отношение к рабам и рабыням чрезвычайно сурово. Рабыням и блудницам под страхом тяжелого наказания запрещалось носить покрывало — столь же обязательным для свободной женщины было его носить(Обычай этот, возможно, был занесен в Ассирию степняками — он не засвидетельствован ни для Вавилонии, ни для раннего Ханаана.— Примеч. ред.). Однако тяжелые наказания накладываются на рабов по закону, а не по произволу господ.

САЗ упоминают также некие категория зависимых людей, однако точный смысл соответствующих терминов пока не вполне ясен (из деловых документов видно, что практиковалось и «добровольное» поступление свободных людей под покровительство знатных лиц, т.е. превращение свободных в клиентов). В ассирийском судопроизводстве широко применялись ордалия (испытание водой) и клятва. Отказ от ордалии и клятвы был равносилен признанию вины. Наказания, налагаемые по САЗ, как правило, чрезвычайно суровы и исходят, хотя и не столь последовательно, как Законы Хаммурапи, из принципа талиона (воздаяния равным за равное), что выражается в широком применении членовредительных наказаний.